Александр Колпаков - Отступившие в океан [Самуры; Пришельцы из Гондваны]
— Добудь-ка экземпляр для исследования, — сказал он наконец.
— То есть как это добудь? Голыми руками?
— Зачем же? — усмехнулся Митя. — У тебя есть зубы?
— Зубы? А-а! Понял.
Вахнин подскочил к пульту, включил биоточные манипуляторы. Раз! — и членистая "рука", выдвинувшись из гнезда, молниеносно схватила одного из гостей. Тот бешено задергался, пытаясь освободиться. Но "рука" держала крепко. Папин открыл шлюз для образцов, захваты сложились и втолкнули пленника в холодильную камеру.
— Ну вот, первый шаг сделан. — Митя с удовлетворением потер руки. — Пусть немного подмерзнет, а потом анатомируем.
— Вот дьяволы, глядите, что делают! — воскликнул Гриша. По сигналу рожка усачи двинулись к домику станции. Валентина и Солохин, вышедшие было на крыльцо, торопливо скрылись за дверью. Потом с громким стуком захлопнулось окно. Усачи начали пробовать "на зуб" стены домика. Благо станция была собрана из пластика — иначе ее постигла бы участь хижины.
Некоторое время усачи бесцельно кружили вокруг домика, пока их не позвал сигнал вожака. Этот сигнал донесся из дощатой пристройки, где помещался склад продовольствия.
— Учуяли, обжоры, — простонал Митя.
4
Теперь на всем пространстве, примыкающем к домику станции, сплошной массой двигались усачи. Их было в несколько раз больше, чем прежде.
— Опять атакуют станцию, — сообщил Митя, вскакивая на ноги.
С десяток особенно крупных особей взобрались на крышу, облепили антенну рации, состоявшую частью из тонкого пальмового ствола. Через секунду она с треском обломилась.
— Вот теперь и свяжись с Антарктидой, — меланхолически констатировал Волков. — Отрезаны от всего мира. "Робинзонада!"
— Что он делает?! — закричал Митя. На крыльце станции с оружием в руках показался Солохин. Спустившись на нижнюю ступеньку, он вскинул ружье и выстрелил по усачам на крыше. Один из них закрутился на месте, издавая слабый звук английского рожка. Солохин торопливо перезарядил ружье и снова выстрелил. Тогда усачи дружно устремились на стрелка.
— Ну, теперь держись, охотник, — со злостью сказал Митя. — Гриша, подай ломик!
Волков, а за ним Гриша вылезли из "Кашалота" и побежали выручать Солохина. Раздраженные усачи окружили его со всех сторон. Один уже вцепился в приклад ружья. Солохин от неожиданности выпустил оружие из рук. В это время второй усач почти оторвал Солохину рукав куртки. Тот попятился и чуть не наступил на третьего, который тут же схватил за штанину.
— Куртку снимите! Бросьте им! — на бегу крикнул Митя, перекладывая в правую руку ломик. Вдруг с шипением пронеслась белая ракета: это Гриша выстрелил из ракетницы, которую взял из рубки "Кашалота". Прокладывая дорогу ломиком и выстрелами из ракетницы, юноши приблизились к Солохину. Тот продолжал волочить за собой усача, вцепившегося в брюки. Внезапно появился вожак с лилово-черными "зрачками" и вонзил спои челюсти в другую штанину. Солохин споткнулся и упал.
— Брюки… — прохрипел Митя.
Он рванул пояс солохинских брюк, а Гриша, приподняв Солохина, освободил его от одежды. Затем они чуть не волоком потащили незадачливого охотника к "Кашалоту". Валентина на секунду приоткрыла дверь, проводила их взглядом и снова юркнула в укрытие.
— Уф, дьяволы! — облегченно пробормотал Гриша, когда захлопнулся люк. — Ну и задали вы нам работы, — покосился он на бледного Солохина.
— Что-ниб-будь надеть, — стыдливым шепотом сказал Солохин, оставшийся в одних трусах.
Митя окинул Солохина критическим взглядом.
— Погодите, где-то была старая роба, — сказал Папин и полез за выступ пульта. Он подал Солохину замасленную брезентовую одежду.
— Вы оказались правы, — произнес вдруг Солохин, обращаясь к Волкову. — Я недооценил их. Но кто знал?
Снаружи пронзительно запел рожок вожака. Усачи — все, сколько их было, вдруг дружно поднялись в воздух и полетели на северо-запад, к густым рощам пальм. Митя озадаченно следил за ними. Потом его лицо прояснилось.
— Почему они улетели, как думаешь? — сказал Волков.
Гриша промолчал.
Несмотря на столь неожиданное отступление усачей, исследователи еще долго не решались покинуть рубку "Кашалота", нервно прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам и шорохам.
Как только усачи скрылись за рощей, Валентина тут же примчалась к "Кашалоту", держа в руках жестянку с аргинином.
— Что же делать теперь, ребята? — спрашивал устало Солохин. Волков и Валентина переглянулись: впервые Солохин назвал их "ребята".
— Академик Зуев уже знает? — обратилась к нему Валентина.
— Увы, — вздохнул Солохин. — Не успел доложить вовремя. — Он поглядел на оборванные провода антенны, выделявшиеся на фоне вечернего неба. — Эти крабы… поломали и передатчик.
Быстро стемнело. Было тихо, спокойно, лишь издалека доносился крик какой-то ночной птицы.
— Могли бы мы уплыть отсюда на "Кашалоте"? И когда? — спросил Солохин.
Вахнин стал что-то прикидывать в уме.
— Что же, двух-трех человек "Кашалот", пожалуй, поднимет, — сказал он. Но не больше. Заплатки в основном у верхнего края корпуса. Поэтому придется идти только надводным ходом.
— Да, да, — рассеянно сказал Солохин, как бы не расслышав ответа. — Мы должны немедленно покинуть атолл.
— Неужели постыдно сбежим? — пожала плечами Валентина, — По-моему, наш долг в другом. — Она раскраснелась от возбуждения. Все ее мысли были заняты необычными существами.
Слова Валентины вывели Митю из оцепенения. О чем-то вспомнив, он прыгнул в люк "Кашалота" и открыл шлюз холодильника. Ведь там был пленник. Что он "расскажет" о себе?
Однако в холодильнике не оказалось никакого усача. На белой пластмассовой решетке лежала овальная темно-синяя куколка — точно такая же, какую они впервые увидели на айсберге, под тонкой коркой льда.
Митя позвал Валентину.
— Смотри, в куколку превратился. Но почему?
Валентина задумалась.
— Видимо, действие температуры, — проговорила она неуверенно. — Резкое охлаждение.
— Думаешь, от холода? Пожалуй, верно. Значит… Волков умолк и бросился к рюкзаку с книгами — единственному богатству, которое ему удалось сегодня спасти.
* * *До глубокой ночи Валентина и Митя лихорадочно листали книги по молекулярной биологии и биокибернетике, пытаясь найти хоть какое-нибудь указание, подходящее к данному случаю.
— Правду говорят, что теория — это все, что не годится для практики, — с досадой сказал наконец Митя. — Что ж, будем вскрывать куколку.
Валентина принялась раскладывать на столике инструменты.
